пишу несколько позже обещанного, но как Черепаху, мне можно*)
Смотрел я мультик. Если бы не читал я Кравченко, поверил бы – надо же, какие замечательные у нас были князья. Может, оно, конечно, и хорошо, оромантичивать прошлое, дабы воспитать гордость в потомках, только и без того есть чем гордиться. Но не все об этом «чем» знают.
Мультик меня не особо впечатлил, Добрыня и впрямь лучше. Сравнивая с историей, аж противно становится. Не буду голословным, опираться буду на историка Сергея Кравченко (по поводу его авторитета, искать в сети, про него много пишут), для меня это источник заслуживающий доверия.
Ярополк и Владимир – как в мультике все знают.
Вот так на самом деле:
«Всем нам с детства знакома картина Васнецова "Три
богатыря". С конфетных и сигаретных коробок, с
календарей и прикроватных ковриков смотрят на нас три всадника. Мы
выросли с ними. Они стали членами нашей большой семьи. Поэтому мы даже
помним их имена. Прадедов родных не помним, а этих -- пожалуйста! -- Алеша
Попович, Илья Муромец, Добрыня Никитич. Герои сказок и былин.
А вот и не только былин! Нас конкретно интересует правый крайний в
тройке богатырского нападения -- Добрыня, он наш сегодняшний герой, он
историческая личность, виновник наших взлетов и падений!
Добрыня был ближним, подручным дружинником у Игоря и Святослава.
Отправляясь со Святославом в очередной набег, Добрыня по блату пристроил в
терем Ольги свою родную младшенькую сестренку Малушу. После очередного
короткого отдыха дружины в Киеве Малуша пришла к Ольге и спросила, а можно я
вас, государыня, буду мамой называть?... В конце концов, как женщина вы меня
понять должны... Ольга все поняла и сослала Малушу с глаз долой в родную
деревню, но Владимира, который родился у Малуши будто бы от Святослава,
потом взяла ко двору. Тем временем Добрыня был весь изранен в боях и
оправлен на покой в Киев. Все места были заняты, и Добрыню назначили
наставником, "дядькой", к третьему, незаконному сыну Святослава.
Незаконность была не в отсутствии записи о браке Святослава и Малуши, а в
социальном происхождении матери: не из варягов, подлой профессии -- ключница
(завхоз). Итак, Добрыня, как мы разобрались, был настоящим дядькой
Владимира, без кавычек. Когда лет в 6--8 Владимира назначили князем
Новгородским, то поехал он туда, естественно, с Добрыней. Добрыня стал
воеводой и фактическим правителем Новгорода...
После победы Ярополка, бегства за границу и трехлетней эмиграции
Добрыня и Владимир с крупной бандой варяжских наемников возвратились в
страну и стали посягать на монархию Ярополка. Выгнали его посадников из
Новгорода. Честно объявили войну. Пошли на юг. Попутно Добрыне хотелось
отомстить кой-кому за недавний инцидент...
Дело было так. Хотел Добрыня женить Владимира на Рогнеде, дочери
полоцкого князя, назло Ярополку, которому Рогнеду уже обещали вдобавок к
гречанке. Поехали сватать Рогнеду (вы знаете это имя -- была такая модель
проигрывателя грампластинок). Получили от ворот поворот: "За робичича (сына
рабы) не иду! Хочу за Ярополка!". Не знала Рогнеда, кого обижала! Если б ей
тогда сказали, что жених будет править в Киеве, что получит почетное звание
Святого Равноапостольного князя, а в народе ласковую кличку Красно Солнышко,
она бы не ломалась. А так пришлось им в Полоцке окапываться, стены
дополнительными бревнами укреплять. Да разве против Добрыни устоишь?! Мы ж
его знаем! Илья Муромец еще только высматривает дым на горизонте, Алеша еще
грустно вспоминает о вчерашних поповских делах, а Добрыня уже меч из ножен
потянул!..
Взял Добрыня Полоцк. Повязал родителей и братьев Рогнеды. Поставил их к
столбам. Положили обладательницу музыкального имени прямо на пол и стал ее
Володя...э ... "быти с нею пред отцем и матерью", -- сконфуженно начертал
Писец. Простой эротикой дело не кончилось. Порубал Владимир и папу и братьев
молодой жены прямо у нее на глазах. Такая вот любовь! Хоть маму Владимир
пожалел. По крайней мере, никакого анекдота о теще Писцом не записано...
Осадил Владимир Ярополка в Киеве. У Владимира были варяги с Добрыней, у
Ярополка одни наши славяне-ковыляне с воеводой по имени Блуд. За что можно
такое имя получить? Ну, уж не за разгром шведов под Полтавой. Ничего против
шведов сделать Ярополк с Блудом не смогли, а славяне и не захотели. Тут и
Владимир совратил Блуда.
-- Переходи ко мне, -- продиктовал Писцу, -- убьем моего брата --
будешь мне за отца, получишь от меня большую честь.
Чувствуете логику? Убьем брата -- будешь за отца. То есть как бы --
убей сына! Блуд, конечно, согласился -- святое дело! Но просто перебегать
было глупо. Стал Блуд работать резидентом. Стал врать Ярополку, что киевляне
тайно пересылаются с Владимиром, хотят его впустить, и надо тебе, сынок,
рвать когти.
Поверил Ярополк в предательство киевлян. Как было не поверить, когда
вокруг одно предательство? Когда этих славян-киевлян вот уж 50 лет
предательству успешно обучают? Поверил и рванул в степь. Затворился в
провинциальном городке. Выдержал голодную осаду. Тут Блуд ему нашептал идти
на поклон к Владимиру, просить любую волость на любых условиях. Пошел
Ярополк на княжий двор -- Блуд за ним. В дверях Блуд сделал вид, что
зацепился карманом за ручку, придержал телохранителей. В подъезде стояли два
"отрока". Они Ярополка с двух сторон и прокололи. Куда потом делся Блуд,
неизвестно. В отцы он к князю не попал -- куда ж Добрыню девать?! Но имя его
сохранилось в веках и делах потомков. И первым отдал дань памяти Блуду
святой равноапостольный Владимир. Гречанку ученую он забрал себе. Так что,
Рогнеда и без Ярополка оказалась с ней в одном комплекте...»
Владимир и Византия – помните, как в мультике? «Нам нужна сильная Русь, для защиты от печенегов», ну, не без косяков, конечно – «сказывай, что на Руси делается» - Царь Царьграда , «по сердцу мне его подарок» - царевна Анна.
А вот так было:
«Очень хотелось воевать
дальше! Или хотя бы грабить. Продиктовал князь Писцу ноту в Константинополь
императорам Василию и Константину (как они там попарно уживались?): "Слыхал
я, есть у вас сестра в девках, так давайте ее сюда! А то будет, как при
прадедушке Олеге!"
Прочитали ноту императоры, испугались. Но тут, говорят, увидели они
внизу пергамента мелкую приписку нашего Писца, в которой храбрый разведчик
сообщал с риском для жизни, что если отдать дикарю царевну, то можно его и
окрестить. Послали встречную ноту: крестись и венчайся на сестре по-нашему.
Получили обратно: что за базар? Давайте девку и попов сюда, сыграем сразу
все! - Можно было и соглашаться.
Владимир и Анна – в мультике по-русски залихватски скачет к ней князь, фоном Расторгуев завывает.
Вот так было:
«Стали уламывать царевну Анну: какая тебе разница, где погибать, в Киеве
или Константинополе? И так и этак -- под Владимиром!
Сдалась Анна: "Иду, точно в полон!". Собрали ей команду -- попов в
больших чинах, -- поплыли в Корсунь. Крестили Владимира, сыграли свадьбу.
Легко, косметически ограбили Корсунь. Вернулись в Киев. Корсунского
стрелка-предателя Анастаса, убийцу православных, возвеличили за подвиг --
содействие крещению Руси. Все смешалось в умах россиян! Нравственность
ублюдка -- с нагорной проповедью, непрерывная бандитская резня -- с учением
о ненасилии...
Так победили греки. Наш Писец сиял. Он сохранил работу, еду, набор
казенных привилегий. Теперь ему в подмогу густой стаей полетели из хитрого
Константинополя легкоперые коллеги -- славить тех, кто "за", клеймить
наивными ругательствами тех, кто "против" или "воздержался".
И стали мы ждать христианского человеколюбия и смягчения нравов. Ждем
по сей день...»
Владимир и печенеги – в мультике красиво, с размахом, одним злодеянином на всю Русь, добрым дедушкой волхвом, помощью Рода… что примечательно, злодей был Перунов волхв.
Про печенегов, как было выше написано. Когда Рогнеду в жены брал.
Забегая вперед, ужасаясь, что может же выйти и вторая часть Владимира, про крещение Руси, сразу напишу как было. Было печально.
«Сначала князь крестил сыновей.
Потом ближних людей. Это означало, что все, кто хотел быть к князю поближе,
с разбегу кидались в днепровские купели. Они были готовы ради карьеры
поступиться языческими принципами.
Стали громить идолов. Ломали их, рубили на дрова, жгли на месте.
Верховного бога Перуна привязали к коню и потащили вниз к Днепру. По бокам
шли полсорока "возмущенных граждан" и секли страшную статую прутьями. По
сторонам Боричева Взвоза стоял наш народ. И все мы плакали...
Перуна бросили в Днепр, он поплыл, но все время пытался пристать к
нашему берегу. Специальная команда разгоняла рыдающих славян и отталкивала
их Бога жердями обратно в реку, пока он не скрылся за туманными порогами...
Стали крестить киевлян. Привезенный с Анной митрополит и его агитаторы
ходили по городу, князь для примера следовал с ними. Кое-кто крестился.
Большинство же народа отвергло новую веру. Не было им никакого божественного
озарения и воодушевления. Они и слышать не хотели проповеди на чужом языке!
Да и что им могло услышаться, когда семьи славянские признавались
незаконными, любовь -- грехом, дети -- ублюдками!
Если бы крестители наши повели себя точно по Евангелию, то они должны
были бы неспешно, терпеливо, "не меча бисер перед свиньями" (то есть, не
навязывая свою веру самым упорным), убеждать, показывать на своем примере,
какая выгода нам будет от христианства. Чтобы мы могли сравнить два образа
мысли, два способа жизни, почувствовать разницу, получить первый
обнадеживающий результат. А там бы и церкви наполнились. И Перун бы остался
простой достопримечательностью, напоминанием о грешной старине.
Так нет же. Они спешили и применили понятный способ: крикнули, чтоб
завтра все шли креститься к Днепру. А кто не пойдет, тот враг князю! (читай
-- "враг народа").
Это сломило колеблющуюся часть населения, тех, в ком вера отцов была
смешана с ужасом перед властью. Некоторых удалось запугать по ходу дела или
силой затащить в воду. Самые стойкие бежали в леса и ковыли.
Так осуществлялся привычный нам противоестественный отбор: подлецы
спешили угодить власти и оказывались наверху. Глупых и доверчивых ставили в
строй. Пытавшихся жить своим умом уничтожали...
Картина самого крещения, разумеется, была величественной. Толпы
дрожащих от страха, холода и неизвестности славян, с детьми на руках -- кто
по пояс, а кто и по шею в воде. Темнолицые священники на берегу. Еще дальше
-- конные и пешие варяжские дружинники. Странные, непонятные, пугающие слова
молитв по-гречески. Что будет с нами, славяне?!..
Стали крестить и всю остальную Русь. Велели строить церкви по городам и
загонять в них народ. Священников наехало из Греции немало, но для
поголовного крещения было недостаточно. Повсюду возникали очаги
сопротивления. Поэтому для проведения генеральной линии использовали
проверенных товарищей. В самое осиное гнездо язычества, в оплот славянства
-- Новгород, были посланы корсунский предатель Анастас и скорый на кровь
Добрыня.
"Умрем, но не поддадимся!" -- заперлись новгородцы. Они сломали мосты,
перекрыли дороги.
Надо сказать, что церкви в Новгороде, как и в некоторых других наших
городах, уже были. Кто хотел, свободно исповедовал православие. Но насилие
над свободными душами честным людям было невмоготу. Возмущение, как обычно,
перешло цивилизованные границы. Толпа озверела, разграбила дом Добрыни,
убила его здешнюю жену и родственников, спалила церковь Преображения. Ночью
наемники Добрыни тайно пробрались в город и перехватали зачинщиков или,
скорее, случайных заложников. В ответ 5 000 новгородцев вышли на смертный
бой. Добрыня поджег город. За тушением пожаров сеча стихла. Богачи, спасая
имущество, привычно побежали просить у Добрыни мира. Повторилась киевская
история: сожгли при всенародном плаче старых богов, силой погнали толпы
новгородцев в Волхов...
Здесь случилось занятное дело. Самые хитрые новгородцы, твердые в
старой вере, прибегли к лицемерию: а я уже крестился, век воли не видать! --
а сами скручивали кукиш в кармане. Тогда подозрительный епископ Иоаким
придумал помечать крещеных! Им стали на шею вешать крестики, а немеченых
крестить силой, хоть и по второму разу! Вот что символизировал на самом деле
для первых русских христиан крест нательный! Это -- багажная бирка, ярлык
"уплачено"! Потом были придуманы всякие паспорта и удостоверения, партийные
билеты и желтые звезды для еврейских гетто, личный номер на фуфайке и
татуировка на руке, выжженные буквы "ВОР" на лбу, обрезанные носы и уши
диссидентов и государственных преступников. А началась на Руси эта коллекция
отметин с нательного православного креста...»
Ну, и какое у меня может быть отношение к ярким лживым картинкам?*)